К исходу второго года полномасштабной войны Украина оказалась в стратегическом тупике. Ей удалось отбиться от агрессора, освободив часть оккупированных в феврале — марте 2022 года территорий. Однако поставленная президентом Владимиром Зеленским (и поддерживаемая значительной частью общества) задача выхода на границы 1991 года сегодня выглядит малоосуществимой. Но Зеленский не переносит слова «тупик» и рассчитывает только на победу.
Война приняла затяжной характер. Силы противников — России, опирающейся на помощь блока авторитарных стран (Китай, КНДР, Иран), и Украины, поддерживаемой широкой западной коалицией, пришли в шаткое равновесие. Затяжное противостояние — это прежде всего соревнование ресурсов, и здесь позиции Кремля выглядят более крепкими: российская экономика адаптируется к войне и санкциям и даже выросла благодаря ВПК, а демографический ресурс несопоставимо выше украинского. Кроме того, РФ — авторитарная держава, где Путин может продолжать войну, не считаясь с волей общества.
При этом помощь союзников Украине начинает ослабевать. Затягивание войны отражается и на состоянии общества. Украинцы по-прежнему верят в победу, но после неудачи контрнаступления в 2023 году она уже не выглядит близкой (большая часть украинцев считает, что война продлится еще 1–2 года). В верхах политический кризис, в обществе депрессия, в экономике падение. Но на кону стоит само выживание Украины как страны, поэтому украинцы готовы продолжать сопротивление.
Война: потери и технологический прорыв
Одно из ключевых военных событий начала года — оставление украинской армией Авдеевки. С учетом больших потерь российской армии при взятии этого населенного пункта (по украинским оценкам — возможно, завышенным — до 47 тысяч, из них 17 тысяч погибшими), эту операцию сложно назвать большим успехом ВС РФ. Российское командование придерживается прежней стратегии — медленное продвижение вглубь украинской территории ценой массированных и кровопролитных штурмов укрепленных городов (хотя некоторые украинские военные признают, что противник начал воевать более умело, чем во время «бахмутской мясорубки» с ее «мясными штурмами» в духе Первой мировой войны).
В украинском руководстве давно шли дискуссии по поводу целесообразности обороны Авдеевки, которая представляла выступ на линии фронта, создававший угрозу котла для ВСУ. Сторонником выхода из Авдеевки выступал бывший главком Валерий Залужный, президент Зеленский был сторонником удержания территории ради подъема боевого духа нации (подобные разногласия были и вокруг Бахмута) и даже приезжал поддержать защитников Авдеевки. В итоге, уже после отставки Залужного, его правота была признана — украинская армия отступила из Авдеевки на новую линию обороны.
Одной из причин неудач ВСУ называют недостаток поставок вооружений со стороны западных союзников. Глава МИД Украины Дмитрий Кулеба в интервью CNN заявил, что ВСУ не пришлось бы оставлять Авдеевку, если бы украинская армия своевременно получила артиллерийские боеприпасы. Однако зачастую нехватка вооружений объясняется исчерпанием запасов в Европе, оказавшейся не готовой к сценарию полномасштабной и долговременной войны. Украина старается наращивать собственные производственные мощности, но этого пока недостаточно для эффективного противостояния российской военной машине.
Не хватает личного состава: в Украине давно дебатируется необходимость мобилизации дополнительных 400–500 тысяч человек (это был еще один пункт разногласий Зеленского и Залужного). В Верховной раде рассматривается проект нового закона о мобилизации. Он предусматривает снижение призывного возраста с 27 до 25 лет, более строгую ответственность для уклонистов, взятие на воинский учет украинцев, живущих за пределами страны, и т. д. Однако мобилизация не слишком популярна в украинском обществе, в том числе из-за коррупции в военкоматах, нарушающей представления о справедливости. Политики, включая президента, не горят желанием брать на себя подобную ответственность. «Мобилизация непопулярна в обществе. Инстинкт самосохранения, понимание того, что война затянется, — никто не хочет рисковать жизнями своих близких», — говорит киевский политолог Владимир Фесенко.
Опыт показывает, что демократии могут казаться слабее авторитарных и тоталитарных стран. Например, в условиях либерально-демократической системы сложнее принимать непопулярные решения (о мобилизации, временных ограничениях свобод и т. д.). Как не вспомнить высказывание Юзефа Пилсудского времен советско-польской войны 1920 года: «Я всегда смеялся, что мы не можем избавиться от добровольческого характера армии, так как у нас воюет только тот, кто хочет, или тот, кто дурак». Но в итоге демократии побеждают, потому что воюют в согласии со своим народом.
Для противостояния российской военной машине Украина должна воевать «умно». Залужный выступал за технологическое перевооружение ВСУ, называя три задачи, стоящие перед украинской обороной в 2024 году: обеспечение ВСУ высокотехнологическими средствами, создание новой философии ведения боевых действий, исходящей из ограниченности ресурсов, и как можно более скорое освоение новых методов. Несмотря на его отставку, украинское руководство следует этим курсом, что создает надежду на преемственность. Президент Зеленский подписал указ о создании первых в мире беспилотных войск. А западные союзники планируют поставить Украине тысячи дронов нового типа, работающих по роевому принципу, управляемому искусственным интеллектом. Такие беспилотники могут связываться друг с другом для нацеливания без контроля со стороны оператора.
Политика: кризис легитимности и поиск альтернатив
Накануне вторжения Украина казалась легкой добычей для Кремля — теряющий популярность президент-популист, неустойчивая политическая система, ослабляемая партийными дрязгами, всевластие олигархии. Однако именно в силу своей демократической природы Украине удалось легко включить формат «народной войны» (чего, несмотря на все усилия пропаганды, не удалось добиться РФ) и отбить нападение. Однако после того, как первый натиск врага спал, украинская политическая система стала возвращаться к привычным политическим и социальным конфликтам.
Одна из ключевых проблем — надвигающийся кризис легитимности власти. Украина впервые оказалась в ситуации, когда президентские и парламентские выборы не прошли в предусмотренные Конституцией сроки из-за военного положения. Конституция четко прописывает полномочия Верховной рады в таких случаях (парламент работает до следующих выборов, которые могут быть проведены только после отмены военного положения), а вот о полномочиях президента такой четкости формулировок нет.
Зеленский, полномочия которого истекают 20 мая 2024 года (в этот день пять лет назад состоялась его инаугурация), с точки зрения Конституции становится исполняющим обязанности президента до следующих выборов (нынешней весной их точно не будет, так как парламент продлил военное положение до 13 мая). В оппозиции рассматривается и еще одна опция — переход должности и. о. президента к председателю Верховной рады, который по Конституции получает полномочия в случае невозможности исполнения обязанностей президентом — такой прецедент уже был во время бегства Виктора Януковича. Но спикер Руслан Стефанчук представляет президентскую партию «Слуга народа» и подконтролен Офису президента. Статус и. о. никак не уменьшает полномочий президента, но делает более шаткой его легитимность, чем могут воспользоваться как оппозиционеры, так и Кремль.
Отсутствие выборов в условиях войны не было бы острой проблемой, если бы популярность Зеленского к исходу второго года войны не пошла на спад. Серьезным ударом по рейтингу президента стало увольнение Залужного, предпринятое явно из политических соображений — популярный генерал стал восприниматься в президентской администрации как опасный конкурент. Уход Залужного только усугубил ситуацию — по февральским опросам, ему доверяют 94%, а вот Зеленскому — 64% (на отставке Залужного президент потерял 13% по сравнению с декабрем 2023-го). Новому главкому ВСУ Александру Сырскому доверяют пока только 40% украинцев.
Это провоцирует обострение политической борьбы, формирование ситуативного союза «все против Зеленского». Подобный альянс уже начал формироваться в 2021-м, когда против президента стал создаваться фронт из парламентской оппозиции, недовольных олигархов и бывших соратников Зеленского (один из них — экс-спикер Дмитрий Разумков — рассматривался в качестве следующего претендента на пост президента). Подобный сценарий в свое время стоил власти Петру Порошенко, когда он столкнулся с широким спектром противников — от рассерженных патриотов-майдановцев до пророссийских политиков, поддержанных частью олигархов; этим противостоянием воспользовался как раз Зеленский, выигравший выборы на волне недовольства старой элитой.
С другой стороны, Зеленский сосредоточил в своих руках много власти, и тут военное положение ему скорее на руку. Шаткая легитимность вряд ли может ему напрямую угрожать, большинство украинцев (69%, по февральским данным КМИС) выступают за проведение выборов после войны, то есть согласны с сохранением нынешней конфигурации власти. Недовольство увольнением Залужного президент попытается сгладить, назначая популярных командиров на ключевые посты в армии. Например, заместителем главкома по инновациям и командующим армией беспилотников стал Вадим Сухаревский, наладивший в своей бригаде собственное производство боевых дронов и входивший в рейтинг самых влиятельных командиров ВСУ (он также известен как первый украинский силовик, открывший огонь в 2014 году в бою с диверсионным отрядом Игоря Стрелкова в Донбассе). Но ощущается и нехватка кадров — так, на пост нового командующего территориальной обороны назначен генерал Игорь Плахута, причастный к попыткам разгона Майдана.
Один из вариантов выхода из политического кризиса — создание коалиционного правительства «национального единства» по примеру Израиля, сформировавшего такой кабинет после атаки ХАМАС. На этой идее настаивает оппозиция, в частности партия «Европейская солидарность» Петра Порошенко. С точки зрения успокоения общественного мнения это был бы удачный ход, однако время для него упущено, подобное правительство стоило бы создавать в первые месяцы войны, когда произошла реальная консолидация элит. Сейчас в условиях обострения политической борьбы такое правительство будет «лебедем, раком и щукой». К тому же, в отличие от израильской ситуации, где есть противостояние двух политических блоков, примерно равных по силе, Зеленский опирается на однопартийное парламентское большинство и в компромиссах с оппозицией не нуждается.
Экономика: внешняя помощь и внутренние резервы
Российская агрессия нанесла колоссальный урон экономике Украины. Оценки прямого ущерба разнятся, но измеряются сотнями миллиардов долларов. По расчетам Всемирного банка, на восстановление Украины потребуется $486 млрд в течение 10 лет. Премьер-министр Денис Шмыгаль оценивал потери в 30% экономики. ВВП Украины в 2022 году упал на 30,4%, а в 2023 году вырос более чем на 5%.
Сильно пострадали основные экспортные отрасли — сельское хозяйство и металлургия. Убытки и прямые потери аграрного сектора, по подсчетам KSE, составили $80 млрд. Захвачены и разрушены «Азовсталь», Мариупольский меткомбинат, Авдеевский коксохимический завод. «Криворожсталь» и «Запорожсталь» работают из-за войны в половину мощности.
В таких условиях западная поддержка критически важна для украинской экономики. Бюджет зависит от нее практически наполовину: доходы в этом году запланированы в $43,4 млрд, расходы почти вдвое больше — $82,3 млрд, дефицит — $38,6 млрд. Это примерно столько, сколько Украина рассчитывает получить от партнеров: бюджет предполагает внешние займы $41 млрд и такую же сумму на противодействие российской агрессии.
Треть международной помощи — деньги из США, но законопроект о ней в Америке заблокирован Конгрессом в результате предвыборных маневров. Из-за этой задержки украинские власти могут прибегнуть к печатанию денег, как в первый год войны, например, чтобы профинансировать проведение мобилизации. В 2022-м эмиссия поддержала госбюджет, но привела к девальвации гривны и скачку инфляции. За два года войны курс доллара вырос с 29,5 до 38,6 гривен (31%), а инфляция в 2022 году подскочила до 26,6% с 10% в 2021 году. В прошлом году она опустилась до 5,1%, но в бюджете на этот год заложен рост цен на 9,7%.
Другой вариант — поиск новых источников внешней поддержки. Недавно Украина заключила соглашение об экономической помощи в $12 млрд с Японией; несмотря на сопротивление Венгрии, удалось разблокировать пакет помощи от ЕС, ведутся переговоры и с другими странами G7. Если помощи от Америки в 2024-м не будет совсем, правительству придется прибегнуть к жестким мерам — повышению налогов и сокращению расходов.
Несмотря на войну и задержки иностранной помощи, украинская экономика умудряется удерживаться на плаву. В январе налоговики перевыполнили месячный план сбора доходов на 14%, а таможня — на 30%. Глава финансового комитета Верховной рады Даниил Гетманцев объясняет это тем, что бизнес повышает зарплаты, выводя их из тени, и отказывается от продажи товара за наличные (безналичная оплата затрудняет уход от налогов). Оживлению экономики, как и в России, способствует рост ВПК, естественный спутник войны.
Общество: депрессия и надежда
Ощущение тупика на фронтах, экономический кризис и разногласия в верхах влияют на социально-психологический климат в стране, погружая общество в депрессию. По данным группы «Рейтинг», впервые с начала полномасштабной войны доля тех, кто считает, что события в стране идут в неверном направлении, превысила долю оптимистов (46% против 36%). Украинцы по-прежнему верят в победу (85%), однако 79% считают ее обязательным условием продолжение западной помощи. На этом фоне любые разговоры на Западе о том, что помощь Украине надо сворачивать, вызывают болезненную реакцию.
Патриотическая консолидация общества никуда не делась. Но теперь она работает не на бешеном драйве и энтузиазме, как в первый год войны: скорее, украинцы, сцепив зубы, отстаивают свою страну. Иллюзий в отношении противника никаких нет, люди хотят справедливой расплаты для агрессора, возвращения оккупированных земель. По данным КМИС, 58% за продолжение боевых действий при любых условиях, 74% против каких-либо территориальных уступок ради мира. 78% украинцев имеют близких родственников или друзей, которые погибли или получили ранения, эта война для Украины в буквальном смысле народная.
Острой остается проблема беженцев. По данным ООН, Украину покинули 6,3 млн человек, большинство оказались в Европе (например, более миллиона в Германии и около миллиона в Польше). 2,8 млн украинцев оказались перемещены на территорию России. Многие из уехавших в эвакуацию в Европу уже адаптировались на новом месте и не планируют возвращаться на родину. Например, опрос польской газеты Rzeczpospolita показал, что половина оказавшихся в этой стране украинских беженок не планируют возвращаться. Выросла за два года и доля беженцев, желающих остаться в Чехии, — с 43 до 58%. Европейские страны постоянно продлевают право на временное убежище для украинских беженцев, но ожидают от украинцев адаптации и участия в рынке труда. Власти Украины воспринимают эту ситуацию как угрозу демографической безопасности страны. Президент Зеленский уже обращался к находящимся в ЕС украинцам с призывом возвращаться в безопасные регионы страны, в частности в столицу, чтобы оживить экономику.
Помимо беженцев есть и проблема внутренне перемещенных лиц (ВПЛ, беженцы из зоны боевых действий), их 4,8 млн. За время полномасштабной войны в стране на 300 тысяч — до трех миллионов — выросло число людей с инвалидностью.
Все вместе это создает дополнительные точки напряжения. Социолог украинской группы «Рейтинг» Алексей Антипович отмечает: «Вот три готовые линии конфликта в будущей Украине: “ВПЛ — не ВПЛ” внутри государства, “беженец — не беженец” вне государства, третье — “служил — не служил”, “воевал — не воевал”, “родные погибли — не погибли”». Самые большие разногласия существуют между теми, кто поглощен войной — мобилизованными и их семьями, людьми, потерявшими своих близких, жителями прифронтовых территорий — и теми украинцами, которые все еще пытаются жить нормальной жизнью, считает украинский социолог Инна Волосевич.
Однако, несмотря на все линии напряжения, украинцы продолжают с надеждой смотреть в будущее страны. По итоговому опросу 2023 года таковых было более 60%.