Как изменился главный «черный список» России

Медиапроект «Четвертый сектор» при участии расследовательского проекта «Система» и интернет-журнала «7 x 7» выпустили масштабное расследование об одном из «черных списков» Минюста — реестре экстремистских материалов, который оказался бесполезен для борьбы с экстремизмом, зато удобен для борьбы с критиками режима. «Важные истории» пересказывают главное из расследования. 

Федеральный список экстремистских материалов появился более 16 лет назад. В него попадают книги, видео, брошюры, песни, картины и другие материалы, которые суды признают экстремистскими. За их распространение людей чаще всего штрафуют, иногда применяют аресты.

Поначалу создатель реестра, Минюст, включал в него действительно радикальные, в основном националистические материалы. Власти тогда рисовали предельно конкретный образ нарушителя («бритоголовый скинхед») и убеждали, хоть и с оговорками, — реестр создан не для борьбы с инакомыслием и политическими оппонентами. Затем практика изменилась, и экстремизмом стали признавать критику власти. 

Наиболее ярко это демонстрирует рост числа судебных решений за публикацию видеоролика «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002» в конце 2010-х годов. В этом двухминутном видео Алексей Навальный перечисляет невыполненные обещания «Единой России». За публикацию этого видео, созданного в 2013 году, россиян преследуют до сих пор. 

Видео «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002» — «экстремистский» материал, за распространения которого россиян штрафовали чаще всего. Экстремизм ролика, судя по решению суда, заключается в критике партии и призывах не голосовать за нее. 

«В чем там экстремизм, полицейский пояснить так и не смог»

Штрафы за распространение экстремистских материалов — способ давления на гражданских активистов. 

Монтажник и блогер Альберт Халимов из поселка Октябрьского в Пермском крае — один из тех, кого власти пытались заставить замолчать, используя реестр экстремистских материалов и внесенное в него видео Алексея Навального.

Халимов создал свой YouTube-канал в 2011 году, когда ему было 23 года. Свой самый популярный ролик — про школу в соседнем поселке Щучье Озеро — он снял в августе 2016 года. Халимов рассказал, что вместо капитального ремонта чиновники распорядились установить в аварийном здании деревянные подпорки, чтобы не проваливался второй этаж. После выхода видео в поселок приехали журналисты федеральных телеканалов. Через год история дошла до прямой линии Владимира Путина, после чего нашлись деньги на строительство новой школы. 

Альберт Халимов был тогда уверен, что уволят всех, кто довел школу до такого состояния и принял ее перед началом учебного года. Но, утверждает, в итоге все остались при своих должностях. «А я превратился во врага номер один для чиновников», — говорит блогер.

В 2019 году он опубликовал видео с сотрудниками ДПС, которые прятались за поворотом для поимки нарушителей ПДД. После этого местные правоохранительные органы стали изучать его страницы в соцсетях. В 2021-м его пригласили в отдел полиции в Октябрьском, где составили протокол за распространение видеоролика «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002». При этом Халимов разместил его на своей странице во «ВКонтакте» примерно за год до того, как суд признал видео экстремистским.

«Этот ролик мы смотрели с телефона лейтенанта полиции Змеева, который составлял протокол, — вспоминает Халимов в интервью „Четвертому сектору“. — Он часто вздыхал и листал материалы дела, опустив глаза. Я начал спрашивать его, где там экстремизм, в чем состоит нарушение закона. Он начал ссылаться на решение новосибирского суда, который признал видео экстремистским, а в чем там экстремизм, пояснить так и не смог».

Халимов по-прежнему снимает ролики о событиях в своем поселке, критикует недостатки в работе чиновников и правоохранителей, транслирует жалобы местных жителей. Блогер считает, что события в его родном Октябрьском — «миниатюра бардака, происходящего в стране». 

Решение суда не заставило его замолчать. Напротив, он пришел к выводу, что если «поддастся» и начнет снимать меньше, значит, «эта система победила».

Другие примеры преследований активистов по статье 20.29 КоАП за ролик «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002»:

(во всех перечисленных случаях видео было опубликовано на личных страницах во «ВКонтакте»):

• В 2013 году оштрафовали алтайского оппозиционера, активиста «Барнаульского гражданского движения» Андрея Тесленко. Позже он эмигрировал в США.
• В 2014 году прокуратура Казани возбудила дело против местной жительницы Лилии Желтухиной. Она была известна в городе как организатор митингов и пикетов против повышения родительской платы за детские сады. 
• В 2017 году в Тольятти оштрафовали местного активиста Сергея Ионова, который месяцем ранее организовал митинг против коррупции. 
• В 2018 году протокол составили в отношении депутата гордумы Димитровграда Ульяновской области от КПРФ Сергея Крючкова. Он предположил, что причиной мог стать конфликт с мэром Димитровграда, а также его позиция по экологической ситуации в поселке Мулловка, жители которого страдают от выбросов находящегося там завода. 
• В 2020 году оштрафовали жительницу города Бабаево Вологодской области Луизу Колосову. Она помогала в 2018 году развешивать анонсы митингов против повышения пенсионного возраста.

«А где там вообще поется, что надо убить мента?»

В 2021 году Мосгорсуд признал штабы Алексея Навального «экстремистскими организациями». В 2023 году политику грозит до 30 лет колонии сразу по нескольким уголовным статьям об экстремизме. Исследование «Четвертого сектора» показывает, что административную статью за распространение экстремистских материалов стали использовать для запугивания сторонников политика задолго до этого.

Председатель ТСЖ и бывший координатор штаба Навального в Пензе Антон Струнин разместил песню «Психеи» в своем плейлисте во «ВКонтакте» в 2010 году, когда работал диспетчером. Спустя пять лет ему позвонили из Центра «Э» и попросили приехать, рассказывает Антон «Четвертому сектору». Струнин думал, что вызов в Центр «Э» связан с какими-нибудь политическими заявлениями, которые он репостил на своей странице. И очень удивился, когда полицейский начал задавать вопросы про песню группы «Психея» «Убей мента». 

С улицы привели понятых, собрали всех в одном кабинете и заставили слушать запрещенную песню, включив динамики на полную громкость. «Из-за того, что песня в стиле панк, там хрен что разберешь, поэтому понятые долго вникали в суть происходящего», — рассказывает Антон «Четвертому сектору». По его воспоминаниям, кто-то поинтересовался: «А где там вообще поется, что надо убить мента?» 

Активист утверждает: полицейские не понимали, что в песне экстремистского, но все равно составили протокол. 

Антон Струнин уехал из России в ноябре 2021 года — на следующий день после ареста Лилии Чанышевой, которая возглавляла штаб Навального в Уфе. Объясняет, что тогда стало понятно: власти будут преследовать и других координаторов. Его прогноз сбылся.

«Даже полицейским это казалось откровенным беспределом»

История Семена Кочкина, бывшего координатора штаба Навального в Чувашии, похожа на стихотворение «Дом, который построил Джек». В феврале 2021 его арестовали из-за репоста новости четырехлетней давности, в которой рассказывалось, как по статье 20.29 за распространение экстремистских материалов был наказан другой активист, Дмитрий Паньков. А тот был оштрафован за репост новости о прекращенном против него деле и тоже по статье 20.29. Административное правонарушение вменялось Панькову из-за репоста фотографии депутата Виталия Милонова в футболке с лозунгом «Православие или смерть!». Судебные приключения этой футболки Кочкин освещал в своем телеграм-канале «Сердитая Чувашия».

К моменту ареста, рассказывает активист «Четвертому сектору», он уже отсидел семь суток в спецприемнике за анонс митинга в поддержку Алексея Навального. Когда срок подходил к концу, Семена пригласили в комнату для допросов и свиданий. «Там сидели два „эшника“ и участковый, который задержал меня за неделю до этого, проникнув на мой балкон и разбив стекло. Как бы извиняясь передо мной, он сказал, что нужно составить еще один протокол», — вспоминает Кочкин. Ему показалось, что участковый в этой истории был второстепенной фигурой, а «заправляли всем» сотрудники Центра «Э». По словам активиста, они угрожали рано или поздно его посадить. 

Полицейский, вспоминает Кочкин, показал скриншоты репоста в «Сердитой Чувашии» со ссылкой на статью TJournal про судебное решение по делу чувашского активиста Дмитрия Панькова. В сообщении блогера лозунга («Православие или смерть!») не было, но он «всплывал» в подгрузке, на которую вела гиперссылка. Тогда Семен просидел в спецприемнике почти месяц по нескольким статьям, включая неделю за пост про Милонова. Сотрудники спецприемника удивились, когда поздно вечером им вернули арестанта с новым сроком. «Даже им это казалось откровенным беспределом, они не понимали, что вообще происходит. Их возмущал этот цирк с приездом „эшников“, вечерним судом и так далее», — утверждает Кочкин. 

При этом многочисленные фотографии депутата Милонова в футболке с надписью «Православие или смерть!» по-прежнему есть в интернете. На одной из них он запечатлен с женой и маленькой дочерью, на других — с оружием в руках. Полицейские так и не составили на депутата протокол по статье 20.29 — в 2014 году прокуратура Санкт-Петербурга проводила проверку, но нарушений не нашла. Позже уполномоченный России при ЕСПЧ Михаил Гальперин пояснил: это потому что фото Милонова в футболке нечеткое, надпись не читается полностью, да и умысла у депутата не было. 

Штрафы и аресты не повлияли на поведение Семена Кочкина в социальных сетях и в жизни, он продолжал публиковать то, что считает важным. После того как в 2021 году штабы Алексея Навального внесли в список экстремистских организаций, Кочкин уехал из России. В октябре 2022 года Минюст признал его иноагентом. Интервью о его проекте «Сердитая Чувашия» можно почитать здесь. 

«Нельзя просто за слово лишать человека конституционных прав»

Помимо наказания в виде штрафов и арестов, тем, кого привлекли к ответственности по административной статье за распространение экстремистских материалов, запрещено избираться в органы власти в течение года. Это позволяет не допустить до выборов сильных не провластных кандидатов. 

С этим ограничением столкнулся, например, Юрий Юхневич, который руководил Тобольским отделением КПРФ с 2013 по 2022 год. Будучи депутатом облдумы, он выступал против пенсионной реформы и поправок к Конституции, внес в заксобрание инициативу о возврате прямых выборов мэров и глав поселений Тюменской области. В интервью «Четвертому сектору» он рассказывает, что собирался снова выставить свою кандидатуру на осенних выборах 2021 года, однако эти планы перечеркнуло административное дело за публикацию видео «Припомним жуликам и ворам их манифест-2002». 

В разговоре с «Четвертым сектором» Юхневич поделился, что с тех пор он стал внимательнее следить за тем, что публикует в соцсетях. Но одновременно «закалился» и стал «еще более убежденным сторонником того, что надо что-то менять»: «Нельзя просто за слово лишать человека конституционных прав, это абсолютно неправильно».

Это не единственный случай, когда люди, которых привлекали к ответственности по статье за распространение экстремистских материалов, лишались возможности баллотироваться на выборах. 

Все эти примеры объединяет то, что протоколы составлялись из-за публикаций, размещенных в соцсетях несколько лет назад, то есть их нельзя было увидеть там случайно, а нужно было специально искать.

• В 2016 году сняли с выборов коммуниста Сергея Чичканова. Он баллотировался в думу Сургута и окружной парламент от КПРФ. Поводом для снятия послужило решение суда — Чичканова признали виновным в распространении экстремистских материалов из-за публикации песен групп «25/17» и «ГРОТ» в соцсетях. Политик утверждал, что добавил композиции на свою страницу за четыре года до решения суда. 

• В 2021 году не смог баллотироваться в Госдуму Антон Мирбадалев из ЛДПР. Руководителя отделения партии в Марий Эл оштрафовали за ролик «Игры богов». В интервью «7 x 7» он рассказывал, что добавил видео в 2010 году и даже не помнит, о чем оно было. С 2019 года Мирбадалев являлся депутатом Госсобрания Республики Марий Эл, в 2021 он намеревался участвовать в выборах в Государственную думу  

• Также в 2021 году не смог участвовать в выборах татарский активист Рамай Юлдаш. Он планировал баллотироваться в Госдуму по спискам «Российской партии свободы и справедливости», однако был оштрафован за публикацию запрещенного видео «Замалчиваемая история России, часть 1». Юлдаш опубликовал его на странице во «ВКонтакте» десятью годами ранее. 

В каких регионах чаще судят за распространение экстремистских материалов 

С 2011 по 2022 год в суды поступило 15 493 дела за распространение экстремистских материалов.

Количество дел по статье 20.29 распределяется по регионам России неравномерно. Примерно половина всех дел приходится на 20 регионов. В лидерах — Воронежская и Омская области. 

Сергей Римский, юрист и бывший полицейский из Иванова (он уволился в знак протеста против преследования Алексея Навального и разгона митингов) рассказал, что составление протоколов за распространение экстремистских материалов отражает общие тенденции в работе полиции, где главный показатель отчетности — сравнение с аналогичным периодом прошлого года. Если какой-то региональный начальник Центра «Э» «разогнал статистику» в определенный год, то дальше он будет стараться ее не снижать. 

«Всегда требуется какая-то чрезвычайщина»

Директор информационно-аналитического центра «Сова» (в 2016 году был признан иностранным агентом, а в марте 2023 года Минюст потребовал его ликвидировать) Александр Верховский, который изучает политический экстремизм в России с 1990-х годов, объяснил «Четвертому сектору», почему реестр бесполезен.

• Понятие экстремизма слишком размыто

Аналоги российского реестра экстремистских материалов есть только в тех странах, которые позаимствовали его у России — в Казахстане, Кыргызстане, Беларуси.

«Это часть нашей законотворческой культуры — постсоветской в целом, в путинское время она стала особенно заметна: если мы видим какую-то проблему, и она сама собой не решается, нужно принять специальный закон. Всегда требуется какая-то чрезвычайщина», — объясняет Верховский. 

По его словам, например, в центральной и западной Европе понятие экстремизма используется в повседневной речи, политической риторике, но не как термин в законодательстве. «Есть требования к законам по поводу правовой определенности — законы все должны понимать примерно одинаково. С экстремизмом все плохо, это оценочный термин, люди никогда не будут сходиться в общем понимании экстремизма», — комментирует Верховский. По его словам, такие понятия стараются в законодательство не переносить. Сейчас многие материалы в реестре, говорит эксперт, не соответствуют даже широкому определению экстремизма.

• Реестр не может помешать распространению идей 

«Конечно, существуют на свете тексты, которые могут дурно влиять на читателя. Но проблема в том, что запрет на их распространение сложно реализовать. Процесс включения в реестр долгий — за это время любую книгу можно издать заново», — комментирует Верховский «Четвертому сектору». Это же касается любого видео: его можно немного подмонтировать, и это будет уже другой ролик. Если есть заинтересованные в распространении публикации люди, они легко обойдут запрет. 

• Гражданам крайне сложно следить за обновлением реестра

Суметь не публиковать у себя в соцсетях уже внесенные в реестр материалы — задача не из тривиальных, ведь в них зачастую сложно заподозрить что-то экстремистское. Оштрафовать могут даже за то, что человек опубликовал пять или десять лет назад. Получается, что, по логике закона, все люди должны обладать феноменальной памятью, помнить, что они публиковали у себя в соцсетях в течение нескольких лет и регулярно сверять ранее опубликованное со списком, который продолжает пополняться. Сейчас в реестре уже более 5000 материалов.

При этом слово «экстремизм» звучит страшно, и людей может пугать даже административное наказание. Так, житель одного из центральных регионов России, на которого составили протокол по статье 20.29 КоАП за репост припева из песни, побоялся дать «Четвертому сектору» комментарий: «Меня ФСБ хорошо запугала, сказали, что могут посадить, и надолго. Я боюсь что-то говорить и комментировать. Мне сейчас по ночам участковый названивает, говорит, что я у них на учете стою, у меня с работой проблемы могут возникнуть».